Петров Алексей Станиславович Скачать все книги 30 Количество книг

В последнее время редко можно встретить в журналах такие тексты. Между тем, на мой взгляд, они достойны публикации и читательского внимания. Детство — неисчерпаемый источник тем для любого писателя, первые проблемы и сомнения спустя многие годы кажутся смешными, наивными. Но остается ностальгия по тому времени, когда человек только осваивал жизнь. Как можно писать иначе о детстве? Только с любовью… Или Con amore…

Желаю всем приятного чтения.

Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,

Анна Болкисева

Интересны детали и точные замечания, как всегда у Алексея Петрова: обратите внимание на описание внешности персонажей, почему-то кажется, что картинки из жизни нового Вавилона запомнятся надолго — такова манера письма автора.

Внимательный читатель при некоторой работе ума будет сторицей вознагражден интереснейшими наблюдениями автора о правде жизни, о правде любви, о зове природы и о неоднозначности человеческой натуры. А еще о том, о чем не говорят в приличном обществе, но о том, что это всё-таки есть… Есть сплошь и рядом. А вот опускаемся ли мы при этом до свинства или остаемся все же людьми — каждый решает сам. И не все — только черное и белое. И больше вопросов, чем ответов. И нешуточные страсти, и боль разлуки и страдания от безвыходности и … резать по живому… Это написано не по учебникам и наивным детским книжкам о любви. Это зрелый рассказ зрелого человека.

Проза Алексея Петрова всегда отличалась реалистичностью. Если хотите, это его «фирменный» знак. Доскональное знание предмета, взвешенная обрисовка характеров, отсутствие ненужной мишуры, выверенные и обоснованные сюжетные ходы. Никогда Петров не был замечен в надуманном использовании сравнений или цветистых фраз ни к месту, ради красного словца. Если слово — то весомое, если поступок — то жизненный, вскрывающий и тайные мотивы и характер литературного героя.

Впрочем… Какого там «литературного»? Его люди — из Жизни. Той, самой, которая рядом, за окном.

О дружбе собаки и человека написано много рассказов. Представляю вашему вниманию один из них. Не знаю, открыл ли автор что-то новое для читателя. Скорее всего — нет, однако, нужна ли в этом случае какая-либо новизна? На мой, естественно, субъективный взгляд, в данном случае в этом нет никакой необходимости.

Скупо, спокойно автор рассказывает простую и грустную историю — историю о потере друга, наверно, самого близкого.

С самых первых предложений этого произведения, мы не встречаемся, а прощаемся с Эдгаром — настолько печален ритм текста, а образный ряд выстраивается так, что понимаешь — это расставание. Мы часто знакомимся, чтобы попрощаться навсегда — не правда ли? Итак, знакомьтесь — «Дружище Эдгар»…

Вы хотели знать, что такое страшно? Ждали, когда на экраны выйдет заграничный фильм ужасов? Искали кассеты с кино, которое не показывали на советских каналах? Задерживались ночью перед телевизором, чтобы посмотреть жуткий триллер, пока спят старшие? Собирались в видеосалонах у друзей, просматривая кровавый жутик? Вспоминая себя ребенком, чувствуете дрожь от фразы «Позовите Вия!» А что, если «Вий» был не один? Может быть, страшные вещи находились всё время рядом с вами? Рассказывали ли родители про жуткое кино, снимаемое в России до американских ужасов? Смотрели ли старшие мрачные фильмы, когда сами были детьми? Просматривали ли их ваши дедушки и бабушки? Мы знаем, что да! Но взрослые вам ни в чем не признавались, потому что было не принято. Мы же расскажем. Сколько было поставлено «Виев»? По какой истории Гоголя был снят фильм, заслуживающий считаться предтечей жуткого «Звонка»? Каким был первый русский ужастик? Где впервые появились знакомые вам «пугалки» со звуком? Кто снимал русские ужасы ещё при Царе? Служил ли русский Кино-Страх интересам Революции? В каком из старых фильмов появилась кровь невинно убитых? И какими были мрачные фильмы, не сохранившиеся до наших дней. Обо всем этом – в книге, которую вы должны прочитать. Мы расскажем обо всем этом – и даже больше.

О сафари в Сахаре, верблюдах, бедуинах и звёздном небе.

Повесть Алексея Петрова «Голуби на балконе» читать легко, и это несомненное достоинство произведения, опубликованного в интернете. Возможно, этот текст не вызовет огромного потрясения. Если вы начнете его читать, то попадете в мир далеких от нас реалий. Хотя, возможно, не такой уж далекий. Даже мое поколение может вспомнить начало восьмидесятых. Только этот период для нас, пожалуй, более радужный, чем для героев повести Алексея Петрова: детство навсегда остается детством.

Герои повести прощаются со студенческой юностью, сталкиваются с абсолютно «взрослыми проблемами»: поиском жилья, распределением, бюрократией. Возможно, если бы этот текст был написан и опубликован в восьмидесятые, вокруг него бы было много споров, да и — скорее всего — мы бы читали совсем другое произведение, с неизменным для тех лет публицистическим пафосом.

Разумеется, здесь звучат публицистические мотивы, но, на мой взгляд, не это — главное. «Голуби на балконе» — это ностальгическое произведение… Повесть о скитаниях, о бездомности, о том периоде, когда с грустью осознаешь, что юности можно сказать «So long»… В самом начале текста автор описывает голубей, нашедших пристанище на заброшенном балконе: «Она понимала, что этот заброшенный людьми балкон — не самое лучшее место для её птенцов. Но среди хлама, который неизбежно скапливается на любом балконе, птицы чувствовали себя в безопасности. Потемневшие от сырости доски и покоробившийся картон с выцветшей на солнце наклейкой «Холодильник «Наст» надёжно укрывали голубей от нескромных взглядов и берегли от недобрых помыслов»… И все дальнейшие «приключения» героев отсылают читателя к описанию этого балкона, которое еще раз встретится в тексте. Эта параллель — один из самых запоминающихся приемов автора повести, у которой много других достоинств. Интересны также диалоги со второстепенными персонажами: и споры главного героя, врача, со своим коллегой о МакКартни и Ленноне, и беседа с уголовником в поезде. Автор детально описывает быт маленького города, как будто пытаясь поставить диагноз не только людям (обратите внимание на описание внешности персонажей), но и всему укладу жизни того времени… Вряд ли что-то изменилось с тех пор в российской провинции, но у Алексея Петрова не было задачи обличить или разоблачить. Он рассказал о сложной жизни простых людей, о трудном периоде и о самом радостном событии — рождении ребенка…

Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,

Анна Болкисева

Его называют непревзойденным мелодистом, Великим Романтиком эры биг-бита. Даже его имя звучит романтично: Северин Краевский… Наверно, оно хорошо подошло бы какому-нибудь исследователю-полярнику или, скажем, поэту, воспевающему суровое величие Севера, или певцу одухотворенной красоты Балтики. Для миллионов поляков Северин Краевский- символ польской эстрады. Но когда его называют "легендой", он возражает: "Я ещё не произнёс последнего слова и не нуждаюсь в дифирамбах".

— Северин — гений, — сказала о нем Марыля Родович. — Это незаурядная личность, у него нет последователей. Он — великий композитор… хотя когда ему говорят об этом, он отвечает: "Я всего лишь тот, кто сочиняет мелодии. Композиторы — это Штраус и Бетховен…"

Наверное, можно поморщиться, начав читать этот рассказ. Опять, мол, не то братки, не то торгаши, смутное время. На самом деле рассказ немного не об этом. Он просто лишний раз подчеркивает, насколько у нас в обществе сейчас перестали ценить человеческую жизнь. Не важно чью: бомжа, проститутки, доктора наук или простого обывателя. И можно говорить сколько угодно о том, что мы стали черствыми, не учимся на примерах высокого, не ходим в церковь. Без этого, конечно, не обошлось. Но главное, что при нынешней безнаказанности и попустительстве правопорядка сама жизнь перестает хотя бы сколько стоить. Если только ту сумму, которой можно от всего откупиться. Нет, в прейскуранте законов цена для виновного в чьей-то смерти до сих проставлена. Вот только кассиры, взимающие плату давно не работают.

При сложившейся ненависти в народе к поощрению беззакония и нарушения главных заповедей, мы уже не жалеем, как раньше, безбилетного пассажира, которого в электричке прихватили кондукторы. Теперь мы с нашей менталитетной патологической жалостью к ближнему жалеем наркоманов, пьяных за рулем, убийц, говорящих, что все вышло по случайности. Все больше распространена фраза «Мертвому не поможешь, так зачем ломать судьбу еще одному человеку». И забываем об этой жалости только когда беда коснется наших близких. И страшно даже не то, что происходит сейчас (не все еще запущено и не каждый может дать соседу по голове, спокойно перешагнув через бездыханное тело), а то, что люди, подобные следователю из рассказа вскоре могут исчезнуть окончательно, как мамонты. И тогда вместо слова «преступление» можно вполне подставить «это только секс». Ведь уже сейчас данный рассказ скорее напоминает фантастику (в плане упорного следователя), чем расследование в «человекозаконном» духе.

Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,

Николай Заусаев

Понимаете, в чём штука: есть вещи, о которых бессмысленно говорить. Например, смысл жизни. Зачем о нём говорить? Надо прожить жизнь, оно и будет понятней.

Алексей Петров пишет о любви к музыке, не ища в этом смысла. Он просто рассказывает о том, как он жил, и музыка жила с ним.

Те, кому посчастливилось прочитать книгу этого автора, изданную небольшим тиражом, узнают из эссе только новые детали, штрихи о других поездках и встречах Алексея с Польшей и поляками. Те, кто книгу его не читал, таким образом могут в краткой сжатой форме понять суть его исследований. Кроме того, эссе еще и проиллюстрировано фотографиями изысканной польской архитектуры. Удовольствие от прочтения (язык очень легкий, живой и образный, как обычно) и просмотра гарантировано.

Забавный рассказ о молодом авторе, который сожалея о том, что все интересные темы "расхватали" до него пытается писать свои рассказы о чем угодно, беря сюжеты из окружающей его действительности.

Действительно, что только не служит порою для автора толчком к написанию своего произведения. Даже вот такой "Дерьмовый случай" из жизни.